Характерным признаком общественного строя чукчей до того, как они начали контактировать с русскими, являлось развитие имущественного различия и переход патриархальной общины в обычную соседскую. Так, олени, байдары, собаки и жилища относились к частной собственности, а промысловые угодья и пастбища — к общинной. Главной социальной единицей чукчей (если говорить о тундровых) было стойбище, куда входило три-четыре родственные семьи. У бедных чукчей такие стойбища иногда объединяли семьи, которые не были связаны даже родством. Например, в стойбищах крупных оленеводов работали и жили их наемники со своими семьями. Были и группы по двадцать стойбищ, которые объединялись взаимопомощью.
У оленных чукчей были так называемые патрилинейные группы, связанные общими обычаями и традициями (например, кровная месть, общие знаки на руках и лице при жертвоприношениях, передача ритуального огня и т.п.). Приморские чукчи жили часто в байдарной общине, которую возглавлял хозяин байдары. До 18 столетия было распространено патриархальное рабство. Существовали черты группового брака или «переменного», отработки или выкуп за невесту, а у богатых чукчей часто встречалось даже многоженство.
Как правило, жилище представляло разборный шатер-ярангу цилиндро-конической формы, который делался из оленьих шкур (тундровые чукчи) или из моржовых (у приморских народов). Свод в центре опирался на три шеста. Внутри шатер разгораживался пологами в форме больших глухих мешков из меха, которые были растянуты на шестах. Жилище отапливалось и освещалось каменной, деревянной или глиняной жировой лампой. На ней же готовили еду. А вот шатер приморских чукчей имел отличия от жилища оленеводов: в них не было дымового отверстия. Поселения приморских чукчей состояли из 20 и даже более яранг, которые были разбросаны по территории беспорядочно.